P E R S O N A: РОВШАН САНАНОГЛУ

Серию «PERSONA» мы посвящаем портретам и наследию творческих людей и общественных фигур, деятельность и мысли которых нам представляются поучительными и прогрессивными как в плане развития джаза, так и в направлении мыслей о самой музыке, культуре и о современности.

Героем нашего первого посвящения выбран Ровшан Сананоглу, фигура довольно-таки яркая, бескомпромиссная, с широким и четким размахом мыслей, критики и философии о самой неоднозначной стихии мировой музыки – о Джазе. С целью поглубже и более непосредственно ознакомить читателей с его необычным творчеством, предлагаем несколько отрывков из его книги «Сегодня не твой день», изданной в 2012 году.

ИНТРО

Всё, что я хотел сказать о себе – на последней странице обложки. А здесь – в хронологическом порядке о людях, которые сыграли в моей жизни очень большую роль. О моих Учителях.
Во-первых и в последних – отец. Человек, которого я безмерно люблю и уважаю. И если когда-нибудь завоюю хотя бы малую толику уважения, что завоевал он – скажу, что смог чего-то достичь. Во-вторых – мой первый университетский педагог Рамин Махмудзаде. Профессионал высочайшего класса и человек, который заряжал студентов своей любовью к профессии. Третий в этом ряду – мой научный руководитель, академик Мираббас Гасымов. Его отношение к делу – это образец требовательности к себе. В память врезался его отзыв о книге достаточно авторитетного учёного: «Профессор должен печатать такие вещи, на которые потом будут ссылаться» (на всякий пожарный отмечу, что я не профессор и на звание это не претендую). Четвёртый – выдающийся режиссёр и фантастический по своей энергетике человек Вагиф Ибрагимоглу. После того, как он покинул нас, я сделал было попытку написать о нём – но понял, что еще не готов. И не знаю, смогу ли осилить это – ведь писать о гениях имеют право только гении. И, наконец, пятый в этом ряду – мой друг Салман Гамбаров. Именно благодаря ему я стал иначе видеть и понимать джаз и музыку в целом.
P.S. Не ищите во мне то, чего во мне нет. Если найдёте – смело забирайте себе.

Полный джаззз

Вчера позвонил приятель и позвал к себе послушать музыку. А я что? Я, как тот пионер, завсегда готов — руки в ноги, и вперёд… с музыкой, то есть — с песней… Успел спросить только о том, захватить ли дополнительную порцию музыки с собой — на что получил отрицательный ответ. Но, несмотря на это, по пути я заскочил в магазин и купил там один эвергрин.

Состав слушателей был классический — переводя на язык, понятный любителям музыки, инструментальное трио. По уровню мастерства это были самые настоящие сливки, то есть Cream. И даже вполголоса высказанное пожелание исполнить что-либо втроём, находило немедленный отклик в виде громко произнесённого Yes!!! То, что инструменты были местного производства, нам ничуть не мешало — это было нашей акцией в поддержку отечественного производителя вкупе с экономией материальных ресурсов.

Словом, всё было хорошо, пока в нашу компанию любителей музыки не пришёл четвёртый… Трио трансформировалось в квадрат, и тут начался самый настоящий джазззззз… Естественно, всё было в рамках известнейшего джазового
стандарта Round The Midnight — но с сумасшедшей импровизацией каждого из нашей великолепной четвёрки… В один из моментов новоприбывший исполнитель вышел на балкон, посмотрел на вечножёлтую спутницу нашей бренной планеты, вытащил из широких штанин маленькую губную гармошку и, не опуская глаз, начал выдувать нечто, что отбросило нас в глубь веков. Судя по тому, как мы на это отреагировали, это был самый настоящий Moody Blues. В ход пошло всё, что было под руками, а один из нас умудрился опрокинуть журнальный столик. Да, понятно, что ударной установки под руками не было, а душа горела по первому разряду, и надо было на чём-то оторваться… но!!! Ведь на этом самом несчастном столике был наш последний наполовину ополовиненный запас горючего!!! В качестве наказания мы откомандировали неосторожного товарища в ближайший прокат, в котором он и взял под залог паспорта уже целенький бак с горючим. Наверное, именно это и оказалось той соломинкой, которая сломала горб верблюду… или верблюдам?

Вы хотите знать, чем же мы закусывали? Неужели не понятно — МУЗЫКОЙ закусывали!!!!!!!!!!!!!!

Салман Гамбаров. Штрихи к портрету музыканта

Эти заметки – пристрасные. Пристрасные потому, что говорить о друге равнодушно нельзя. А если друг к тому же и безмерно творческий человек, то его юбилей становится удобным поводом рассказать о том, что зачастую остаётся, как принято говорить, за кадром – и добавляет очень существенные штрихи к портрету. К портрету нашего с тобой, читатель, современника – джазового музыканта Салмана Гамбарова. Хотя называть Салмана всего лишь джазовым музыкантом было бы неверно – он Музыкант. Именно так – с большой буквы.
Я мог бы перечислить выступления Салмана на фестивалях, кое-что рассказать о его разных проектах – и тем самым, как принято говорить, подвести итог сделанному к пятидесяти годам. Но, во-первых, итожить рано, а во-вторых – это было бы невероятно скучно. Скучно для всех – и в первую очередь для меня.
Я и Салман познакомились, когда нам обоим было уже за сорок. В этом возрасте друзья уже вроде бы не приобретаются — обычно стараешься сохранить тех, что есть. Но в этом случае сработало то самое исключение, без которого не бывает правил. И я благодарен судьбе за то, что за знакомство с Салманом – именно благодаря общению с ним и с его музыкой у меня появилось другое видение джаза и не только – музыки вообще. Салман – музыкант энциклопедически образованный, блестяще знающий как теорию музыки, так и композицию. И что самое важное – он всегда открыт для нового.

Штрих 1. Как-то я принёс Салману фильм об авангардном японском гитаристе Отомо Йошихиде – и мы уселись за просмотр. В какой-то момент Отомо стал использовать диджеевскую вертушку для создания внешне неструктурированного шума – причём, думаю, ни один диджей не одобрил бы столь варварского использования оборудования. Реакция Салмана меня удивила: «Смотри, он в каждый момент знает, какой звук хочет получить!» Не скрою, что стиль noise я лично не воспринимаю – но отношение Салмана к тому, что прозвучало, стало для меня своего рода уроком того, что как уши, так и разум всегда должны быть готовы воспринять новое.

Штрих 2. В театре YUĞ была премьера спектакля “Ты всегда со мной” по пьесе Ильяса Эфендиева, на которую я и Салман пошли вместе. Постановка, надо сказать, очень сильная – и впечатления от него ощущались в тот вечер на игре Салмана в джазклубе. Сперва-поначалу он был совсем никакой – не мог отойти от спектакля. Зато после перерыва Салман попросту преобразился – и эмоции от спектакля выплеснулись в музыке… Через несколько лет Вагиф Ибрагимоглу (художественный руководитель театра YUĞ) попросил Салмана принять участие в открытии Международного Театрального Фестиваля “Пустое пространство” — и Салман без всяких предварительных репетиций органично влился в действо, разыгранное участниками фестиваля на сцене театра “Ибрус”.
Штрих 3. В один из вечеров в джазклубе мы задержались – и говорили обо всём и ни о чём одновременно. Совершенно свободная беседа, которая постепенно перешла на современную музыку. Мы добрались до творчества таких композиторов, как Джон Кейдж и Филип Гласс и до минимализма. Вдруг Салман встаёт (а время уже примерно половина второго ночи), садится за рояль и говорит, что сыграет свою пьесу, построенную всего лишь на трёх звуках. Что произошло потом – словами передать невозможно. Знаю только, что вначале я стоял, облокотившись на рояль – а потом почувствовал, что не могу, не имею права быть выше этой музыки. Решение оказалось очень простым – я сел на пол, и мне стало невероятно комфортно. И не было ощущения, что я слушаю музыку – это музыка слушала меня.
Штрих 4. Концерт в Капельхаузе 5 октября 2004 года, проект МуГам (расшифровывается очень просто: МУзыка ГАМбарова). Салман представил на суд бакинцам авторскую программу, и первым номером была та самая пьеса, которую мне уже посчастливилось услышать в джазклубе. Сколько времени она звучала в тот вечер – не знаю. Наверное, минут двадцать пять. Знаю только, что в тот вечер время оказалось на самом деле понятием относительным – причём не только для меня, а и для всех тех, с кем мне удалось пообщаться после концерта. Наверное, каждый из нас описал бы своё состояние по-разному… я за эти двадцать пять минут пережил великое множество состояний – и после этой пьесы уже ничего не хотелось слушать: наступило своего рода насыщение. Как после сказал Салман, на Западе у такого рода концертов свой, особый формат – после каждой пьесы зрители (и тем более музыкант) получают возможность для передышки, так как эмоциональная нагрузка оказывается очень большой.
Штрих 5. Всё тот же самый 2004 год, 3 октября. Салман принял участие в одном из мероприятий Центра Еврейской Культуры – и в числе прочих пьес исполнил Хава Нагилу. Наш общий друг, аналитик информагентства “Туран” Тогрул Джуварлы сказал, что в своём исполнении Салман показал всю историю еврейского народа. Мы ведь привыкли, скажем так, к весёлому звучанию Хава Нагилы. Трактовка Салмана оказалась совершенно иной – она была в первую очередь трагичной. Хотя, если вспомнить историю создания этой песни, именно такого плана трактовка представляется наиболее логичной…
Штрих 6. Бакинский Международный Джазовый Фестиваль 2006 года. На этом фестивале Салман показал свой проект “Лятиф”, в котором соединил воедино музыку и кино, Восток и Запад. Аромат того самого выступления, ставшего жемчужиной фестиваля, до сих пор со мной… Ни один вид искусства не может, не имеет права оставаться на месте, стагнировать. В азербайджанском джазе (только ли джазе?) проект “Лятиф” стал своего рода вехой. В нём Салман сумел на глубинном уровне соединить Запад и Восток. Для незнакомых с “Лятифом” скажу, что кроме самого Салмана, в проекте были задействованы кяманчист Фахраддин Дадашев и нагарист Натик Ширинов. Естественно, что Фахраддин играл чисто национальную музыку – но под эту музыку Салман подкладывал чисто европейские гармонии – и тем самым показал, что в основе внешне бесконечного пространства музыки лежат одни и те же, близкие всем нам, идеи. И нет разницы, где ты живёшь – именно на языке музыки можно найти то общее, что объединяет всех нас.
Штрих 7. И снова я возвращаюсь в благодатную осень 2004-го. В первую неделю ноября в джазклубе состоялась импровизационная сессия Салмана и немецкого саксофониста Вернера Энглерта. Импровизационная в полном смысле этого слова: ни одной репетиции не было. Два музыканта всего лишь договорились, что будут играть – а исполнить они собрались знакомые каждому любителю джаза пьесы. Но! В тот вечер знакомые композиции прозвучали совершенно иначе – могло показаться, что эти двое всю жизнь играли вместе и нашли в известных пьесах нечто совершенно неочевидное. Для меня тот вечер стал одним из тех событий, которые забыть невозможно. Да, детали могут оказаться размазанными – но настроение того вечера из памяти стереть нельзя.

Штрих 8. В 2006 году Салман сделал новые версии популярных песен Тофика Кулиева для спектакля “Bakı”, поставленном на творческой сцене “Üns”. Режиссёр спектакля Азерпаша Нейматов как-то рассказал мне о своих впечатлениях от работы Салмана: “Я слушал всё это в исполнении Тофика. Салман вроде бы сделал всё то же самое – но эти вещи звучали как-то иначе”. Именно в этом суть творческого почерка Салмана: найти новое, неизведанное в хорошо знакомом.
Штрих 9. Как-то мы (я и Салман) зашли в магазин по продаже музыкальных инструментов – и Салман “попробовал” звучание электророяля (недешёвый и классный инструмент). И приговор: “Не дышит”. И это тоже – Салман. Музыка должна дышать – иначе звуки окажутся мёртворождёнными.
Музыкой и вообще тем, что любишь, надо поделиться с теми, кто это может оценить. У меня немало записей Салмана – и благодаря Всемирной Паутине мне удалось познакомить с творчеством Салмана знакомых мне ценителей джаза из других стран. И как-то мне на электронную почту пришёл отклик, которым я хочу поделиться с читателями. Автор данной рецензии – москвич.
В общем, я очень рад, что вы для меня открыли этого пианиста. Удивительно мудрая музыка, без тени суеты, каждая нота полновесна и наполнена смыслом. Подход — прочь шаблоны. Он за роялем композитор — даже когда играет стандарты. С кем-то Вы дискутировали на тему о том, должен ли современный джазмен знать и играть стандарты. Я, к слову, не очень люблю часто использовать эти слова — джаз, джазмен… Почему то мне сразу представляется кто-то аля Игорь Бутман, который готов по первому призыву выдать на гора кучу заученных у других исполнителей фраз и шаблонов… Современный джаз уже не таков. Точнее подобных музыкантов много, и попадаются порой очень талантливые компиляторы — но мне нравится именно авторский, композиторский подход. И абсолютно неважно, какая тема при этом взята для развития. Салман при этом еще и не позволяет усомниться в том, что «законы жанра» ему известны как никому другому, это явственно слышно, но его перестройка стандарта начинается на молекулярном уровне, а не с помощью простой перегармонизации темы.. Проанализировать это на теоретическом уровне я бы не смог.. Есть пианисты, в том числе из категории топовых, абсолютно предсказуемые, с набором приемов, которые они тасуют произвольно, но колода остается той же — и аналитику не тяжело составить общую схему на тему «как играет мастер». А Салман, судя по тому что я слышал, все время разностен, запихать его в схему мне тяжело, и я слышу не мозаику приемов, а от первой до последней ноты цельное произведение, где ни одна нота не может быть вычеркнута, где мысль не прекращается ни на секунду, даже если это пауза или аккомпанемент. Надо сказать, что слушать Салмана Гамбарова — это труд! Походя этого делать нельзя.
К сожалению, сейчас в Баку не так часто услышишь джаз в исполнении Самана – причины как объективного, так и (к сожалению) порой субъективного характера. Но поклонники таланта Салмана Гамбарова и просто ценители качественной музыки могут услышать Салмана 24 апреля в Филармонии – бакинцам и гостям нашего города будет представлен совместный проект Салмана и певицы Фариды Мамедовой, в котором они исполняют музыку немецких романтиков. Проект уникальный – под оперный вокал Салман «подкладывыет» не стандартный аккомпанемент, а джазовый. Впервые этот проект был показан осенью прошлого года на Бетховенском Фестивале в Германии – и теперь, наконец, мы тоже сможем познакомиться с ним.
А теперь пора просто поздравить Салмана с юбилеем. И я поздравляю его не в одиночку – уверен, что под этой статьём могли бы подписаться и добавить своё многие и многие поклонники его таланта. И все мы можем пожелать и Салману, и себе (ну куда нам без эгоизма?) новых интересных проектов и новых свершений. Ведь позади всего лишь первый полтинник… Твоё здоровье, Музыкант!
P.S. Почётные звания деятелей искусства, упомянутых в статье, не указаны автором специально. Для тех, кто знаком с миром искусства, эти имена самодостаточны.

Сегодня не твой день

Фариза Бабаева

Событие минувшей недели – издание новой книги Ровшана Сананоглу — серьезно облегчило жизнь поклонникам автора. Во-первых, теперь уже не надо ворошить Сеть, выуживая из разных ресурсов прозу, поэзию и публицистику автора – все это вошло в сборник. Во-вторых, получить сборник очень просто – на днях книга поступит в продажу. И в-третьих, в магазине не придется долго искать – она вас сама найдет. Сначала вы просто станете мишенью для детских глаз, глядящих на вас, как из бойницы, сквозь прорезь обложки, а дальше выстрел – собственно название «СЕГОДНЯ НЕ ТВОЙ ДЕНЬ»

Безусловно, сегодня будет не твой день, читатель, если ты ожидаешь от книги душевной
лирики или закручено-детективного ажиотажа. «Не ищите во мне то, чего во мне нет.
Если найдете – смело забирайте себе» напутствует автор во вступительном слове. О
себе же предельно краток – «… не привлекался, не состою, состоять не буду. На момент
издания жив». Вообще структура «кратко — но емко» характерна для текстов Ровшана
Сананоглу. Вопрос в том – чем заполнены эти емкости?

Емкости как флаконы
Заполненны пунктирами, оттенками, мимолетными взглядами, легким прикосновениями,
и даже намеками на прикосновение, с трудом распознающимися ароматами,
доносившимися как-будто из ниоткуда, но способными в мгновение всколыхнуть волну
прошедшего урагана. Это поэзия Сананоглу. Она не вопрос и ответ, она — то, что до и
после. Она не про жизнь и смерть – про то, что между; не про радость и грусть — а где-то
за гранью.
за гранью, где
когда-то была
мечта-
пустота..
пустота..
пустота..

Емкости как бутыли
Заполнены прозаическими текстами и каждый, как доброе вино. Нет, вру, есть и
покрепче… Но все хорошо выдержано временем, никакой воды, подслащенности и
красителей. Исключительно натюр-продукт. Настолько, что порой натурализм в его оголенной неприглядности может поставить читателя в тупик. Но такова проза Ровшана Сананоглу. Он предлагает каждый раз четкую картинку, идеально выписанный срез ситуации без собственных комментариев, так что нам остается домыслить, довнести собственные ощущения, и таким образом стать участниками повествования. Надо ли говорить что содержимое каждой «бутыли» обладает неповторимым вкусом и послевкусием? Потому «пить» надо вдумчиво, смакуя, не торопясь, а закусывать вполне можно тем же, чем и герои рассказа «Полный джаззз…»:
Вы хотите знать, чем же мы закусывали? Неужели непонятно — МУЗЫКОЙ
закусывали!!!!!

Емкости… как емкости
Я думала о метафорическом вместилище для публицистики Сананоглу, и поняла, что одной категорией тут не обойтись. Потому что это могли бы быть например прозрачные емкости, заполненные формалином, в которых хранят годами живую ткань, — в случае если мы говорим о его исторических эссе. Тщательность, аналитическая подробность и главное небезразличное отношение автора к событиям прошедших лет, фестивалям, историческим фактам, персонажам нашего времени создают ощущение каждой статьи как «живой ткани», которую необходимо хранить и изучать.
В случае же его критических обзоров в голову приходят совершенно иные емкости, например, сковорода, которой можно попасть и по голове — будет ли это разговор об образовании, о ситуации на концертах или о культурном бескультурии.
А как вам емкость вроде… ночного горшка? Но — только в одной вещице с провоцирующим названием «Кто мы есть на самом деле». И нет тут никакого сарказма! А самое что ни на есть вместилище для продукта жизнедеятельности,..ежедневно производимой каждым человеком на планете в количестве… впрочем о сложных подсчетах автора (к слову, математика по образованию и профессии) читайте в эссе.
Ах, вот ведь ошиблась! «Кто мы есть на самом деле» на самом деле размещается в разделе «Проза», хотя с полным правом по жанру могло бы попасть в рубрику «Статьи». Но думаю, что моя ошибка не случайна. Игры со словами, смыслами и жанрами сопутствуют читателю на протяжении всей книги. Ты постоянно ощущаешь, что за понятными на первый взгляд суммами слов и звуков скрывается головоломка, причем решение ее может иметь бесконечное количество вариантов, в зависимости от твоей способности к игре и диалогу, чувству юмора, и просто от желания поработать мозгами. По этой причине название четвертого и последнего раздела книги я восприняла как очередной ребус от Ровшана Сананоглу. После прозы, поэзии и публицистики, четвертый раздел, который уж точно ни в какую «емкость» не вместишь, он назвал «Салман».

Невмещаемое…
Заполнено чувствами, мыслями воспоминаниями, штрихами, эскизами и портретными зарисовками известного джазового музыканта Салмана Гамбарова. Почему именно его? Потому что Друг и Учитель, — признается автор во вступлении, — потому что сыграл в моей жизни очень большую роль, потому что благодаря ему я стал иначе видеть и понимать джаз и музыку в целом.
Я хочу добавить в этот ряд своё. Сегодня мы имеем возможность услышать джаз в исполнении Ровшана Сананоглу, который владеет текстами так же искусно, как джазмен инструментом, также импровизирует, солирует и вступает в диалог с читателем. Для меня лично джаз – это музыка, которую слушаю я. Хотя, возможно все обстоит с точностью наоборот – это джаз слушает меня. Лично я бы перефразировала – во время чтения книги «Сегодня не твой день» было ощущение, что книга читает меня…

Газета «Зеркало», 05.10.2012

Источник: https://gufo.me/dict/ruaz/%D0%B2%D1%8B%D1%81%D1%82%D1%80%D0%B5%D0%BB

От имени редакции: выражаем свою глубочайшую благодарность супруге Ровшана Сананоглу, доценту БГУ, кандидату математических наук Лале Мустафаевой, а также музыковеду, публицисту и актрисе Фаризе Бабаевой за ценнейшие подсказки и замечания при переводе опубликованных рассказов Р.Сананоглу на азербайджанский язык (перевод на азербайджанский язык Т.Мамедалиевой). Отдельная благодарность семье Р.Сананоглу за разрешение перепечатки литературных произведений автора и Фаризе ханум за возможность использования материала ее рецензии на книгу «Сегодня не твой день» Р.Сананоглу.